Джхана не по номерам

Когда я в первый раз отправился на обучение к моему наставнику, Аджану Фуангу, он протянул мне небольшой буклет с инструкциями по медитации и отправил меня медитировать на холм, что располагался позади монастыря. Буклет был написан его учителем Аджаном Ли и в нём излагалась техника медитации на дыхании, а в заключительной части было показано, как эту технику можно использовать для развития первых четырёх уровней джханы.

В течение последующих нескольких лет я видел, как Аджан Фуанг давал тот же самый буклет всем своим новым ученикам — и мирянам и монахам. Хотя в буклете содержались подробные описания джханы, сам он редко произносил слово «джхана» в своих беседах и никогда не указывал на то, что кто-то из его учеников достиг определённой джханы в своей практике. Когда ученик рассказывал о своём повторяющемся медитативном опыте, он любил обсуждать это не с точки зрения того, что это было, а с точки зрения того, что с этим следует сделать: на что обратить внимание, что отбросить, что изменить, что поддерживать в том же ключе. Затем он объяснял ученику как экспериментировать с этим — сделать это более устойчивым и успокаивающим — и как проверять результаты экспериментов. Если ученик хотел измерить свой прогресс по описаниям джхан в буклете, то это было его личным делом, Аджана это не интересовало. Он никогда не говорил много, но его способ обучения был достаточно ясным.

Каковыми были и его скрытые мотивы к подобному отношению. Однажды он рассказал мне о своём собственном опыте, когда ещё был начинающим практиком: «В те дни у нас не было книг, подобно тому, что есть сейчас, которые бы всё объясняли. Когда я только начал обучаться у Аджана Ли, он сказал мне спустить свой ум. А потому я работал над тем, чтобы спускать его ниже, ниже, ниже. Но чем ниже я его опускал, тем он становился тупее и тяжелее. Я подумал: «Это неправильно». А потому я развернулся и стал сосредотачиваться над тем, чтобы возвышать его — выше, выше и выше, до тех пор, пока я не нашёл устойчивую позицию. Так я понял о чём он говорил». Этот случай был одним из многих подобных, и это научило меня одной важной вещи: вы должны проверять всё на себе самостоятельно, чтобы увидеть, где указания следует применить дословно, а где — образно. Вы сами должны определить насколько у вас хорошо получается. Нужно быть изобретательным, экспериментировать и брать на себя риск, чтобы найти пути к тому, как работать с возникающими проблемами.

Поэтому как учитель он старался привить своим ученикам эти качества уверенности в своих силах, изобретательности и готовности брать на себя риск в самостоятельной проверке тех или иных вещей. Он делал это, не только рассказывая об этих качествах, но и направляя вас в ситуации, в которых вы могли бы развить их. Если бы он каждый раз подтверждал: «Да, теперь ты достиг третьей джханы» или «нет, это только вторая», то это стало бы помехой к возможности развития этих качеств, которые он старался привить. В отличие от ваших собственных сил в наблюдении, он тогда стал бы авторитетом в отношении того, что происходит в вашем уме. И в этом случае с вас снялась бы всякая ответственность за правильное развитие вашей медитации. В то же время, это способствовало бы вашему ребяческому желанию угодить или удивить его, и подорвало бы вашу способность работать с возникшими проблемами, которые позволяют развить собственное чутьё тому, как положить конец страданию и неудовлетворённости. Как он однажды сказал мне: «Если бы я всё объяснял, то ты бы привык к тому, что тебе всё подносят на блюдце с голубой каёмкой. И что бы ты тогда делал, если бы в медитации появились проблемы, а у тебя не было бы опыта, чтобы самостоятельно с ними разобраться?»

Поэтому, проходя обучение под его руководством, мне пришлось научиться брать на себя риск в пучине сомнений и неуверенностей. Если в практике возникало что-то интересное, я хватался за это и наблюдал какое-то время, прежде чем делать какие-то выводы. И даже тогда, как я понял, те ярлыки, что я присваивал своим медитативным переживаниям, не были такими уж однозначными. Они скорее были похожи на самоклеющиеся записки: удобные метки для собственного пользования, которые я мог в любой момент содрать и наклеить в другом месте, по мере того, как я всё больше осваивался на территории своего ума. Это было ценным уроком, который я применил ко всем областям своей практики.

Однако в то же самое время, Аджан Фуанг не бросал меня заново изобретать колесо Дхаммы. Его опыт подсказал ему, что некоторые подходы к сосредоточению работали лучше других в плане утверждения ума в той позиции, где он мог упражняться в своей изобретательности и аккуратно судить о результатах экспериментов, и он крайне чётко обрисовывал эти рекомендуемые им подходы. Среди них он особенно выделял следующие:

Сильное сосредоточение крайне важно для освобождающего прозрения. «Без прочной базы в сосредоточении» — говорил он — «прозрение — всего лишь концепция». Чтобы чётко увидеть связи между страданием и его причинами, ум должен быть очень спокойным и прочным. А чтобы быть таковым, требуется сильное ощущение благополучного состояния, которое можно получить только за счёт сильной концентрации ума.

Чтобы обрести прозрение в состояние сосредоточения, нужно побыть с ним долгое время. Если вы, будучи нетерпеливыми, стараетесь побыстрее прыгнуть с одного уровня сосредоточения на другой, или если вы попытаетесь проанализировать новое состояние сосредоточения слишком быстро после того, как достигли его, у вас никогда не появится возможности раскрыть его полный потенциал и тем самым вы не сможете ознакомиться с ним. Поэтому нужно работать с этим как с навыком, который вы можете применить во всех ситуациях. Это позволяет вам увидеть этот навык с различных сторон и проверить его с течением времени, чтобы убедиться в том, является ли оно по-настоящему полностью блаженным, пустотным, и непринуждённым, как показалось с первого взгляда.

Лучшее состояние сосредоточения для развития многостороннего прозрения, это такое, которое включает в себя состояние осознанности во всём теле. В практике Аджана Фуанга не отождествлять себя с конкретными медитативными состояниями было два исключения. И оба эти состояния являются неправильным сосредоточением. Первое состояние наступает, когда дыхание становится настолько приятным, что острота вашей осознанности начинает соскальзывать с дыхания на ощущение самого этого состояния приятности. Внимательность начинает расплываться и ощущение собственного тела и всего, что вас окружает, тонет в приятном тумане. Когда вы выходите из такой медитации, вам трудно понять на чём конкретно вы сосредотачивались. Аджан Фуанг называл это моха-самадхи, или невежественное сосредоточение.

Второе состояние однажды случилось со мной одной ночью, когда сосредоточение было неимоверно однонаправленным и настолько утончённым, что ум отказывался заметить даже самый мимолётный объект ума, или же утвердиться на этом объекте. Я впал в состояние, в котором потерял всякое ощущение тела, пропали внешние и внутренние звуки, не было никаких мыслей и восприятий — хотя крошечный островок осознанности позволил мне, когда я вышел из медитации, сказать о том, что я не спал. Я обнаружил, что могу пребывать в этом состоянии долгие часы, а время пролетает мгновенно. Два часа казались двумя минутами. Я также мог «запрограммировать» себя, чтобы выйти из него в определённое время.

После такой практики в течение нескольких ночей подряд, я рассказал Аджану Фуангу об этом, и его первым вопросом было: «Тебе это нравится?». Я ответил, что нет, потому что чувствовал себя немного расшатанным после того, как в первый раз из него вышел. «Хорошо» — сказал Аджан — «Пока это тебе не нравится, ты в безопасности. Некоторым людям оно очень нравится и они думают, что это ниббана или прекращение [чувствования и восприятия]. На самом деле это состояние не-восприятия (асанья-бхава). Это даже не есть правильное сосредоточение, потому что в таком состоянии нет возможности исследовать что-либо, нет возможности получить мудрость. Но в нём есть другая польза». Потом он рассказал мне, что когда проходил операцию на почках, не доверяя хирургам, он вошёл в это состояние на время операции.

В обоих случаях неправильными эти состояния делал ограниченный спектр осознанности. Если в обоих состояниях ваша осознанность заблокирована, то как вы можете получить многостороннее прозрение? И потом, как я заметил годы спустя, люди, которые стремятся урезать осознанность за счёт мощной однонаправленности ума, также имеют тенденцию к психологической склонности разобщаться и отрицать. Вот почему Аджан Фуанг, следуя Аджану Ли, учил форме медитации, которая стремится развить всестороннюю осознанность к энергии дыхания, протекающей во всём теле, играя с ней для того, чтобы достичь ощущения лёгкости, а затем успокоить её, чтобы она не мешала ясному познанию тончайших движений ума. Эта всесторонняя осознанность помогла убрать слепые области там, где любит скрываться невежество.

Идеальное состояние сосредоточения для получения прозрения — это такое, в котором вы можете анализировать в рамках страдания и отсутствия страдания, пока вы пребываете в нём. Как только ваш ум прочно утвердился в состоянии сосредоточенности, Аджан Фуанг советовал «снять» его с объекта медитации, но не настолько сильно, чтобы сосредоточение нарушилось. С этой позиции вы можете оценить, какие уровни страдания (неудовлетворённости) всё ещё присутствуют в медитации, и отпустить их. На начальных стадиях это обычно подразумевает вашу оценку по отношению к дыханию и обнаружение более тонких уровней энергии дыхания в теле, которые могут стать базой для более глубоких уровней успокоения. Как только дыхание идеально успокаивается, и наступает ощущение, что тело начинает превращаться в бесформенный туман, данный процесс может включить обнаружение восприятий «пространства», «знания», «цельности» и так далее, которые возникнут вместо ощущения тела, и, таким образом, можно продолжать счищать слой за слоем, подобно очистке луковицы. В обоих случаях модель одинакова: обнаружение уровня восприятия или умственных формаций, которые причиняют ненужное волнение (неудовлетворённость), и отбрасывание их ради более утончённых уровней восприятия или умственных формаций до тех пор, пока не останется того, что можно отбросить.

Вот почему пока ваша осознанность прочная и внимательная ко всему, не важно, на какой вы джхане находитесь — на первой или на сто первой, потому что вы всегда обращаетесь с уровнем сосредоточения по той же самой схеме. Направляя осознанность к теме страдания (неудовлетворённости) и его отсутствия, Аджан указывал вам на рамки, в которых можно оценить состояние своего ума самостоятельно, не спрашивая авторитетных советов со стороны. И, как выясняется, эти самые рамки — это страдание, источник страдания, прекращение страдания и путь к его прекращению. Это те же самые рамки, определяющие Четыре Благородные Истины: правильный взгляд, который, по словам Будды, может привести к полному освобождению.